Заместитель Председателя Общероссийской организации «Ветераны боевых действий России» по работе в зоне СВО — Максим Шарин с позывным «Аскет» возглавляет один из самых известных отрядов специального назначения – БАРС-16 «Кубань». Особенность этого отряда в том, что он состоит из казаков-добровольцев, которые уже два года выполняют боевые задачи на одних из самых сложных направлений. Аскет рассказал «Медному Колоколу» как стал командиром отряда, что больше всего ценит в своих сослуживцах, как справляется с трудностями и берет на себя ответственность за целый батальон солдат, а также поделился чудесной историей спасения, в которую вмешалось Божие проведение.
Максим, год назад вы вступили в отряд БАРС-16 «Кубань», а еще через полгода стали командиром отряда. Как вы думаете, почему у вас получилось за столь короткий срок встать во главе одного из самых профессиональных БАРСов и в целом, отрядов специального назначения?
— Немного уточню: командиром я стал через 9 месяцев, до этого полгода был замкомандира отряда, а начинал с обычного рядового бойца. Думаю, что на мое назначение командиром повлияло наличие у меня опыта: я имею офицерское звание, а кадровых офицеров у нас в отряде не так много, как хотелось бы.
— Расскажите читателям, как происходит выбор командира в отряде казаков?
— У нас как в армии: командир все решения принимает самостоятельно. В том числе и кого назначить на определенные посты и позиции.
— А насколько большой БАРС-16 и как давно он был образован?
— Мы полноценный армейский батальон. В июле этого года отряд отметил свое двухлетие с момента образования.
— Вы – семьянин, отец троих детей. Как ваша семья отнеслась к решению отправиться в зону СВО?
— Тут скорее даже не стоит вопрос, как меня отпустили. Сложнее всего детям, особенно младшему сыну. Ему 6 лет, и он больше всех переживает, ему трудно объяснить, почему я так долго не с ним. Старший сын совсем взрослый – ему 22 года, среднему 14 лет. Они всё понимают. Но зато младший как никто в контексте: все разговоры только про армию.
Очень сложный момент был с мамой, потому что я у нее единственный сын. Но она меня всегда поддерживала и сейчас поддержала, очень часто мне пишет. А с моей супругой мы уже давно вместе, она – жена офицера. Хоть я давно уже и не на службе, но вся моя жизнь так или иначе связана со службой Родине.
Я понимаю, что для близких это был сложный выбор, но ощущаю от своей семьи полную поддержку, и это очень ценно. Мы живем в цифровом веке, поэтому связаться с родными стало гораздо проще, уже не надо оправлять бумажные письма. Можно и сообщение, и видео записать, когда интернет ловит.
— Насколько я знаю, сами вы не являетесь казаком. Почему вы выбрали для службы именно казачий отряд? В чём вы видите уникальность казачьих отрядов по сравнению с другими подразделениями?
— Я действительно не потомственный казак и не из этих мест, но сейчас уже казаком являюсь. У нас есть традиция: все, кто приходит в отряд, принимают казачью присягу. Даже те, кто до этого казаком не был, но принял решение служить у нас, вступают в казачество.
Как и любое объединение, казачьи отряды имеют и плюсы, и минусы. Из явных плюсов –наличие иерархии. В нашем отряде действительно много потомственных казаков, которые переняли опыт своих дедов и отцов, и у них есть понимание, что служение Родине – это их призвание. Поэтому казаки более отзывчивые на подобные призывы, что особенно важно в сегодняшнее время. Если это требуется – все встают в боевые ряды.
Но есть и минусы: так как сейчас казачество и военная служба напрямую не связаны, а многие из казаков были в армии только на «срочке», и сказывается недостаток подготовки. Плюс у них еще и характер такой «взрывной», все свободолюбивые, за правду, в себе ничего не держат – то это может вызвать некоторые сложности. Все-таки это вольные люди, которых очень тяжело в строй поставить в том понимании, что «не задавай вопросов, а выполняй». Но эти же особенности характера и помогают им выполнять самые трудные задачи. Поэтому плюсов в казачьих отрядах несравнимо больше, чем недостатков каких-то.
— А как вам удается укротить буйный нрав бойцов и направить его в нужную сторону?
— Это несложно. Если командование в отряде пользуется авторитетом, то для сомнений в приказах среди бойцов нет никаких причин. Они понимают, что мы с ними бок о бок воюем и выросли из этих-же окопов, а не с Луны свалились и пытаемся командовать. В какие-то моменты с бойцами нужно быть своим, но в меру, чтобы это не было воспринято уже за какое-то панибратство. Как и везде, нужно понимать чаяния бойцов, какие у них сложности имеются в службе, помогать их решать и всегда горой стоять за своих солдат. Тогда они ответят взаимностью.
Когда меня назначили командиром, то некоторые это сразу правильно восприняли и приняли, а кто не сразу – с теми напрямую поговорил и объяснил, что когда война закончится, то мы останемся братьями-казаками, но сейчас такая ситуация, в которой для решения задач необходим другой формат общения и взаимодействия. Все всё поняли, поэтому этот этап быстро преодолели.
— Какие ценности этого сообщества наиболее близки вашему сердцу? И поделитесь советом для новобранцев, что нужно сделать, чтобы тебя приняли как своего?
— На самом деле все просто. Это достаточно честный мужской коллектив, в котором нужно выполнять то, о чем говоришь. А если ты что-то сделать не можешь, то не нужно об этом говорить в принципе. Этому принципу уделяется очень много внимания: «сказал – сделал». Не нужно обманывать людей – это раз.
А во-вторых, не нужно ничего приукрашать, это очень быстро вскрывается. Это не только к казакам относится, но и в принципе, к любому подразделению. Очень часто новобранцы совершают эту ошибку, приходя в коллектив. Может быть это от волнения или еще от чего, но преподносят себя более опытными, смелыми и так далее. А когда начинается настоящая работа, им приходится признать, что это все напускное было.
И это сложный момент – человеку нужно признать за собой эту переоценку, преодолеть и начать сначала. Либо уйти, что многие делают. Поэтому я всем советую быть честными от начала до конца. Даже если тебе страшно, то лучше так и сказать: «Парни, я наверное переоценил свои возможности и мне надо вернуться домой». И это вполне нормально воспримется, чем человек начнет придумывать какие-то красивые истории, чтобы себя оправдать.
— А часто такое бывает, что переоценивают свои силы?
— Среди тех, кто не первый раз в бою, таких нет. А кто в первый раз приходит, то…ну тут, наверное, такой-же процент, как и в обычной жизни. Главное, что надо понять: контингент нашего отряда – это те же самые люди, которых вы повседневно встречаете. Вчера они еще работали на обычном предприятии, офисе, в поле и так далее. А сегодня они здесь. И некоторые из них на гражданке не могут предположить даже, как поведут себя в той или иной опасной ситуации.
Кто-то роликов в интернете пересмотрел, «вошел в образ», так сказать, и ему тяжело из него выйти. А кто-то, наоборот, приходит и сразу говорит «я ничего не знаю, не понимаю, подскажите», и таким людям на самом деле проще и быстрее чему-то новому научиться.
— Если не секрет, расскажите, почему ваш позывной – «Аскет»? С чем это связано?
— Каждый доброволец, заходя в подразделение, придумывает себе позывной. Если честно, то я заходил с другим позывным, но его пришлось поменять. И как-то само пришло. Когда приходишь в коллектив, себя надо как-то охарактеризовать, и я прикинул, что может быть ближе к моему «внутреннему Я» и моей предыдущей жизни.
Аскетичность в моем понимании – это когда тебе достаточно того, что есть. Мне не надо что-то сверх того, что я уже имею. А что имею – это ценно, это здорово, и я считаю, что этого вполне достаточно, чтобы быть счастливым.
— В прошлом вы кадровый офицер, на гражданке занимались общественной деятельностью, а после и воспитанием молодежи. Как этот профессиональный сплав помогает вам в должности командира? Какие аспекты командования казачьим отрядом даются вам наиболее легко, и с какими сложностями вы всё ещё сталкиваетесь?
— Весь опыт – он помогает, потому что если просмотреть весь мой путь, начиная с армии, то это всегда была работа в команде, коллективах. И вся моя работа так или иначе всегда была связана с людьми. Та же общественная деятельность, организация «АнтиДилер»: когда мы начинали, нас было 2 человека, а на пике, когда я покинул движение в 2017 году, было уже 5 тысяч участников в 38 регионах. Это большая организация, такая же работа, тоже мужской коллектив. Разница в том, что там всегда нужно подбирать мотивацию, проводить идеологическую работу. И этот опыт сейчас играет в плюс.
А когда реализовывали проект «Мужской разговор» для мальчиков, то в основном разговаривали с ними на тему ответственности. Это один из самых крутых навыков, который есть в жизни любого мужчины. И прокачивается он только через количество людей, за которых ты можешь эту ответственность взять. И это всегда очень здорово.
Я уверен, что больше половины бойцов моего отряда в плане индивидуальной работы, особенно в боевой ее части, наверняка выполнят задачу лучше меня. Я в этом уверен. Но одно дело отвечать за себя, другое – взять ответственность за большой коллектив. Для многих это сложно не потому, что они не способны, а потому что они никогда еще не пробовали этим заниматься.
Это как прийти в спортзал и сразу взять штангу в 200 килограмм. Кому-то, конечно, удастся сразу ее выжать благодаря сильному физическому здоровью или генетике, а кому-то нужно работать ни один год, чтобы достичь результата. То же самое и с ответственностью, ее нужно тренировать пошагово, начиная с маленького подразделения. Мне было легче в этом плане, потому что есть большой опыт работы с разными, в том числе и крупными командами.
— В одном из интервью вы сказали, что обладаете повышенным чувством ответственности. Но все совершают ошибки, подчас которые могут стоить жизни другим бойцам. Как вы справляетесь с этим, и что делать, если подобная ошибка все-таки допущена?
— Есть хорошая пословица «Не совершает ошибок тот, кто ничего не делает». Естественно, ошибки бывают. Я думаю, что мало кто из командиров вам на этот вопрос ответит открыто и честно. Потому что этот тот вопрос, который я точно сам себе стараюсь лишний раз не задавать. Это такая сложная история, с которой разбираться мне придется потом, когда все закончится. Может быть на пенсии. Потому что сейчас работа над ошибками проходит очень быстро, и ее основная задача – это выявить момент, в котором ты просчитался.
Но вы знаете, зачастую это не ошибка просчета, и в принципе не ошибка, а стечение ряда обстоятельств. Далеко не все зависит от нас: есть противник, есть особые факторы, есть тактические решения того или иного бойца, которые принимаются им на месте. Мы же не можем ему весь путь прописать, он же не робот и не алгоритм. Мы даем задачу, а боец ее выполняет. И иногда так случается, что боец ценой собственной жизни выполняет задачу, а иногда ему даже не удается ее выполнить. Это очень непростой вопрос, серьезная внутренняя работа, которую командир откладывает на потом. Если мне сейчас уйти в самоанализ и начать переживать – это очень скажется на боеспособности отряда.
Поэтому мы делаем все, чтобы избежать ошибок. И помогает в этом, я честно скажу, правильно подобранная команда. Когда у тебя все командиры рот, отделений или взводов на своих местах, когда есть люди, в чьей компетенции ты не сомневаешься, потому что сам его назначил на это место, и они берут ответственность за свой участок работы – это очень сильно помогает. Я понимаю, что один могу ошибиться, но когда мы в коллективе, то примем максимально правильное решение. Но в любом случае, приказ отдает командир. И возможная ошибка – это ответственность того, кто отдал приказ.
— Перейдем к вопросу о вере. Какое место в вашей жизни занимает вера в Господа? Как она поддерживает вас и ваших сослуживцев в трудные моменты военной службы?
— Сейчас, наверное, не такое большое место вера занимает, насколько должно быть. Особенно в наших условиях. Но для меня эта тема абсолютно простая и понятная, я – православный человек. В мирной жизни старался при каждой возможности в храм ходить, сейчас так уже не получается. Хотелось бы больше времени выделить на это, но специфика работы такая, что сами понимаете.
Однако, крест всегда со мной, шевроны еще специальные. Молитвослов обязательно всегда при мне, и я даже больше скажу, что во время первого выхода на позиции я, наверное, раз сто его перечитал, от начала до конца, буквально за несколько дней. Молитвослов – это то, что точно спасает, возвращает тебя в реальность, отрезвляет ум. Начинаешь понимать, что если все правильно делаешь, то скорее всего тебе и сильно бояться нечего. И даже если это последний день, то так и должно быть. А если живой остался – значит ты еще для чего-то нужен в этом мире.
У нас есть отрядный священник, есть отдельная молельная комната. Батюшка так же ездит по всем подразделениям с иконой, и мы сами волонтеров принимаем, кто с иконой приезжает. Казаки – они практически все православные, поэтому вера занимает большую часть нашей жизни. Может быть не каждый открыто признается, но я уверен, что тема сакральной молитвы для наших бойцов – одна из самых важных.
— Война – это всегда смерть и жестокость. Как вы считаете, можно ли жить по заповедям Господа даже в условиях войны и удается ли это лично вам?
— Для меня этот момент очень серьезный: не уйти в разряд каких-то нелюдей. Есть же такие, кого тяжело человеком назвать. И как раз заповеди и вера – это то, что должно сдерживать внутреннего зверя. Сам себе задаешь вопросы: «А правильно ли я сейчас сделал? Как я потом буду? Отвечу ли я за это? Что я скажу на исповеди?» Для меня это очень отрезвляющий, сдерживающий фактор. Я знаю, что многие бойцы уделяют этому достаточное внимание.
Как остаться человеком? Это сложный вопрос. Мне кажется, что нужно чаще проводить время наедине с собой, в честном разговоре: как я на самом деле поступаю, как это выглядит со стороны. И не забывать никогда, что придет время, когда за эти поступки придется нести ответственность. У кого нет этой боязни, им, наверное, легче живется. Но те, кто сможет удержать в себе это чувство, что ему придется отвечать в любом случае – их это уберегает от многих проступков и позволяет остаться человеком. Лично я это так воспринимаю.
Когда закончился первый контракт, у нас с коллективом состоялся разговор со священником. Ему задали вопрос, как он относится к войне. И он ответил: «Парни, вы не о том думаете. Если у вас все хорошо, если вы прямо сейчас готовы предстать перед Судом Божиим и отчитаться за свою жизнь, то чего вам бояться. А если есть, за что переживать, то скорее всего вы лжете сами себе».
Понятно, что есть очень много моментов, за которые мы себя порицаем, но есть такой момент, что сейчас не самое время, чтобы неукоснительно соблюдать все заповеди. Но при этом, к этому точно нужно стремиться.
— Можете поделиться историей, где вы или ваши бойцы ощутили явную Божью помощь во время выполнения боевых задач?
— Безусловно. Я думаю, что каждый боец такую историю расскажет, и не одну. Я за отряд говорить не буду, все-таки это очень личные истории, но свою расскажу. В прошлом году был момент, когда мы попали под обстрел вражеской реактивной артиллерии. Я потом даже на камерах пересматривал его. Так получилось, что на них сохранилась вся хронология.
Тогда между каждым прилетом было 10 секунд разницы. И за это время успело произойти много всего: мы успели сесть в машину, поехать, правильно повернуть именно там, где нужно. Когда на следующий день мы приехали и поставили машину на том месте, где осколками от снарядов были выбиты стекла, то поняли, что основные поражающие элементы нас не достали из-за бетонного столба, за которым мы и стояли, и который принял на себя основную ударную волну. Если бы того столба не было, если бы мы повернули на долю секунды позже, то мы бы сегодня не общались. То есть это такое стечение обстоятельств, которое ни один человек в жизни не сможет просчитать. Это возможно только благодаря Божиему провидению.
Почему я это рассказываю? Буквально за неделю до этих событий к нам приехали ребята-волонтеры, которые довольно часто доставляют гуманитарку. В тот раз они привезли нам новогодние подарки. Мы встретились, пообщались, друг друга поздравили, и уже перед самым расходом одна из женщин-волонтеров рассказала о многодетной семье из Краснодарского края, которые регулярно своими ручками шьют ангелочков из простыней и отправляют бойцам в зону СВО, а сами детишки перед отправкой ангелочков молятся Господу. А мы все знаем, какой силой обладает детская молитва. И женщина нам подарила этих ангелочков.
Возвращаясь в эти события: мы вышли из машины, и у каждого в кармане был этот ангелочек. Он и сейчас со мной, с тех времен я всегда ношу его с собой. Слава Богу.
— Как вы поддерживаете духовную жизнь в отряде, и есть ли у вас особые традиции или ритуалы, связанные с верой? И как вы поддерживаете боевой дух солдат?
— Как я говорил, у нас есть свой священник. Он регулярно проводит службы, у нас есть возможность причаститься, исповедаться. На все большие церковные праздники бойцы отпрашиваются, ходят в ближайшие храмы на службы. Да, чуть неудобно, потому что не всегда есть возможность, но тем не менее – это традиция. Та же самая казачья присяга – на ней всегда обязательно присутствует священнослужитель, это тоже традиция.
А боевой дух, вы знаете, тут даже проще поддерживать. Тут не надо его периодически поднимать, тут всегда все на работе. У нас нет возможности передохнуть: боец приходит с позиции, несколько дней в подразделении находится и обратно. Боевой дух и не падает, если честно говорить. Он держится на том, что это сплоченный коллектив, и у его членов есть понимание, за что они сражаются, какие задачи выполняют. Упаднических настроений нет, и никого сюда насильно не гонят. Большой плюс в том, что это всё добровольцы.
— А вы бы могли составить портрет человека, который приходит служить в БАРС-16 «Кубань»?
— Это достаточно непросто, потому что средний возраст добровольца – это 40 лет. Молодые парни, в основном, по линии Минобороны идут служить. У нас практически все – семейные люди, но при этом очень разношерстные. От самых простых профессий до людей, кто в мирной жизни и депутатом работал, и судьей.
— Кого, условно, вы вообще не ожидали увидеть в отряде?
— Есть такие люди, их двое. Первый – многодетный отец, у него 14 детей. При этом все его старшие сыновья находятся на службе. И второй, он пришел в отряд уже будучи раненым, получив инвалидность. У него ампутирована нога, но он вернулся и служит, выполняет задачи.
Для меня это удивительный момент, потому что нередко бывают случаи, когда незначительное ранение и человек делает все, чтобы уйти на гражданку, а здесь наоборот. В мирной жизни то далеко не всегда с ампутированной ногой легко жить. А здесь боец приносит пользу, он достаточно хороший специалист в своей сфере. Я считаю, что это очень достойно.
— Известно, что к вам регулярно поступают новобранцы, зачастую без боевого опыта, но «не сдающие назад», как вы про них говорите. Как вы подходите к их обучению и тренировкам, и какие качества считаете ключевыми?
— Нам не то, чтобы повезло, но отряд был правильно составлен с самого первого набора. Наш отрядный учебный центр на месяц старше самого отряда. И чтобы в БАРС-16 попасть, нужно пройти соответствующую месячную подготовку под кураторством наших инструкторов.
Даже если новобранец ранее не служил, ему дают азы военной подготовки и основные навыки выживания. Наши инструкторы – не просто теоретики, это очень опытные люди, некоторые из них – настоящие легенды своего дела.
А какие качества? Всё та же честность и смелость сказать, зачем ты сюда пришел и чего хочешь. Не обманывать ни себя ни других. Мужество и смелость – это понятно, но они на нашей работе приобретаются очень быстро. Любой, кто сюда пришел – это человек, который уже ими обладает.
А в современных боевых действиях очень важное качество – это умение быстро адаптироваться. Сейчас война технологичная, то есть нет гарантий, что имея опыт предыдущих конфликтов, боец здесь будет эффективным. Специфика очень серьезная, нужно уметь быстро подстроиться под те же FPV-дроны, работу РЭБа. Аппаратуры стало много, то есть боец должен уметь и ей пользоваться, хотя бы на уровне базы.
И второе – это хорошая физическая подготовка. Нам очень много приходится двигаться, с большим весом, поэтому зачастую этот фактор выходит на первый план.
— Насколько я знаю, ваше подразделение специализируется именно на РЭБе, а ваши бойцы используют уникальную технологию со звучным названием «Покров». Но мой вопрос из плоскости добра и зла: на войне обычно стараются создать более смертоносное оружие, причинить как можно больше ущерба. Однако, БАРС-16 выбрал своим приоритетом защиту. Как вы думаете, почему был выбран такой приоритет?
— Конечно, мы не выбирали, что вот давайте займемся именно РЭБом. Так сложились обстоятельства: чтобы отряду выжить, пришлось учиться пользоваться РЭБ, и так получилось, что благодаря бойцам нам удалось в тесном сотрудничестве с меценатами создать уникальную технологию защиты, которая впоследствии доказала свою эффективность. И название «Покров» выбрано не просто так, это не совпадение, мы целенаправленно дали системе такое имя.
Больше скажу, идея с «Покровом» пришла в голову самому изобретателю этой системы защиты. Покров Божией Матери – это то, что защитит на всех, и мы надеемся на это, и всем об этом говорим.
Но чтобы быть честным я скажу так: мы не только защищаемся, но и работаем во всех плоскостях. Правда и война сегодня другая, ни на какую другую не похожая. Нет никакой ненависти, остервенения, чтобы убить кого-то. Есть задача освободить эту землю от фашистов, и все. Мы к этому так относимся. Сберечь жизнь солдату – это для командира намного важнее, чем увеличить количество убитых врагов. Победа в любом случае будет за нами, но не любой ценой. Мы же видим, что происходит в мире параллельно СВО, как наши командиры принимают решения, и как это делают в других конфликтах, других странах. И мы себе в этом отдаем отчет. Но чтобы выжить, нужно серьезно защищаться.
Пользуясь случаем, хочу сказать большое спасибо нашим меценатам, в частности Вадиму Борисовичу и Виктории Юрьевне Цыгановым за их помощь, низкий поклон им. Это очень важно для нас.
Сейчас наш РЭБ проходит в том числе и технические проверки, тесты. Люди до сих пор не до конца понимают, как он так работает. Наверное, в этом есть не только человеческая заслуга, но и Божий промысел. Это не просто нажать кнопку «вкл\выкл», это целый комплекс мероприятий, для которого нужны соответствующие специалисты. Поэтому еще я очень рад, что в БАРС-16 удалось собрать и подготовить полный комплекс нужных высококлассных спецов, способных на высшем уровне управлять «Покровом».
Более того, он сейчас настолько популярен, что почти при каждой встрече с другими отрядами меня спрашивают, как такую систему получить в пользование. Эффективность системы доказана, и на фронте «Покров» довольно известен.
— БАРС-16 считается одним из отрядов-героев, в частности, после событий Красного Лимана. Как вы думаете, почему так произошло и что на это повлияло?
— Нельзя назначить кого-то героем, и он им станет. Должно что-то произойти, где отряд докажет свою эффективность. Я думаю, что это связано с тем, что мы самые первые провели набор отряда на базе костяка бывалых парней, набрали казаков, которые рвались в бой. Тогда же еще только все начиналось. И так получилось, что они встали именно в том месте, где была самая опасная точка – Красный Лиман. И не ушли оттуда. Регулярные войска не могли там стоять, а парни стояли, держались, и не вышли, пока им не дали приказ на отход.
Ничего не происходит в жизни просто так. Отряд оказался там, где он был наиболее нужен и полезен. Теперь мы можем только этим гордиться. Красный Лиман оказался очень сильным стартовым моментом для отряда, и сейчас у нас нет эпизодов, когда мы могли бы уронить планку. Мы стараемся, чтобы отряд запомнили не просто как героев Лимана, но и отряд, который честно и профессионально работает там, куда бы его не поставили. У нас есть и отличительные знаки: отряд награжден тремя орденами.
— Какие ценности и уроки из вашей военной и духовной жизни вы хотели бы передать молодому поколению?
— У меня есть ответ, и он появился еще до войны, а СВО только его укрепила. Особенно я бы хотел передать это будущим поколениям мужчин, мне точно есть, что им сказать. Это три очень простые вещи. Во-первых, это ответственность как одно из ключевых качеств для каждого мужчины. Чем больше он сможет взять на себя ответственности, тем больше будет масштаб его личности, тем более состоятельным в жизни он станет.
Во-вторых, это честь. Хотя бы в контексте того, что нужно отвечать за свои слова и держать их во всем. Если сказал, что сделаешь – сделать, а если уж не получается, то прийти и честно в этом признаться. Это внутренний стержень хотя бы на уровне цены своего слова.
А третье, самое ключевое качество для каждого мужчины – это доброта. Потому что только это позволяет оставаться человеком и быть сильнее всех остальных, какими бы они не были. Мы это видели уже не раз, примеров много. Вся история России основана на добре, потому что даже если взять былинный этнос, то все богатыри – это добряки. Если взять в пример современный спорт, то посмотрите на Фёдора Емельяненко. Самый сильный человек в мире и при этом абсолютно добрый, я с ним лично знаком и могу подтвердить.
Возьмите поколение ветеранов Великой Отечественной Войны – это люди самой сложной судьбы в истории. Но при этом это самые добрые люди, которых я встречал. Вся сила в доброте. Добрый человек способен сделать то, на что не способен любой агрессор – быть духовно сильным. Дух доброго человека ничем не сломить.
— Есть ли на войне место милосердию и как это место найти?
— Безусловно есть. Это же напрямую связано с добротой. Все остальное не имеет смысл. Не имеет смысл силой или большими страданиями целого народа принести кому-то пользу. Это все равно закончится плохо. Никогда не было примера, когда на чужом горе кто-то построил себе счастье. По крайней мере, так устроен русский человек. Для многих был вопрос, почему наши предки, освободив всю Европу и находясь в Германии, не забрали себе все земли проигравших. А в этом просто нет смысла. Есть наша земля, которую мы любим и заботимся о ней. И мы готовы защитить остальных, но не готовы уничтожать. Это в большом смысле. А в малом – это банально котенка с улицы подобрать, накормить, обогреть. Вы сейчас приедете в любое подразделение, там обязательно будет кот или собака. Мы без милосердия не можем, даже на таком простом бытовом уровне. Иначе все не имеет смысл и не принесет ничего хорошего нашим детям и внукам. Только с чистым сердцем и благими намерениями. Хотя мы и понимаем, что сейчас делаем такие вещи, которые погодя кто-то и осудит. Но это воинский долг, который кто-то должен выполнять. Мы все помним подвиги наших русских православных воинов. Это люди, которые потом были признаны святыми и канонизированы. Значит надо равняться на такие примеры, и мы не зря все это делаем.
— Пожелаете что-то нашим подписчикам?
— Главное, чтобы все были счастливы, в личном счастье. Просто, по-человечески. Счастье в семье, в близких людях. Поэтому, будьте счастливы!
Материал информационного канала Медный Колокол
